Выпилила паблик с ВэКа со своим стихоплетством. Думаю над этим и смеюсь. Странно провозглашать независимость от чужой мысли, и в тайне все же испытывать разочарование - никому твои рифмульки не нужны. Какой автор не хочет быть прочитанным? Мы все тщеславны. Творчески люди, хули.
Другой вопрос, что не все следует читать и тогда становится очевидно, что есть современные авторы идущие в ногу с поколением, а есть нытики типа тебя копошащиеся в лабиринтах собственного сознания, не способные быть объективными и по настоящему поэтичными. Плоско, сухо, наигранно. Это травит вкус людей.
Оцепенение. Стихи и были моими дневниками, завуалированными, тайными, горькими, плаксивыми или кричащими. В них во всех была я. Только я. И никого более.
Так тем более… к чему эти все "яколки" другим… увольте.

Я была в каком-то омертвении, когда выпиливала одну за другой все записи, потом фотоальбомы, потом видео (благо всего не много было), потом переводила в группу, удаляла нескольких подписчиков, переименовывала… Вышла сама.
Все исчезло, будто и никогда не было.
И при этом я не испытывала ничего. Ни злорадства разрушения, ни жалости перед потраченным временем. Иные стихи потерялись совсем, так как стало привычкой писать прям в новости, без черновиков и сохранений.
Не жаль.
Я не могу сказать, что я завершила эпоху. Я не могу сказать, что я стою на пороге чего-то. Уничтожение для освобождения места для нового. Нет. Это было как почистить зубы или сходить в магазин. Так всепоглощающе буднично. И есть что-то высокопарное в словах "я мертв", но только они приходят на ум. Откуда это равнодушие ко всему, что составляю я?
Или быть может это освобождение от тщеславия? От попытки найти одобрение в других? Хотелось бы верить, хоть и сомнительно. Писать я не перестану, пусть и делать стала это реже. Но теперь мне не хочется пачкать своим нытьем и нагноением мысли разум других людей. Это видится мне постыдным, жалким. Будто я стою на паперти… и лучше смерть, чем подаяние.
Гордыня бедных
И по-своему я погибла.

Весь день слушаю дневники Кафки, период с 20-х по 23-е годы.
Пробовала читать. Но удивительная схожесть мыслей не давала продвинуться. Задерживалась на каждой странице, перечитывала. Удивлялась. Тяжелые, больше похожие на откровение, предложения, выворачивали наизнанку. Хотелось перестать читать, уйти, отбросить. Что в итоге и сделано.
То, в чем мне так сложно сознаться самой себе, что бы не унизить себя еще сильнее, - он пишет с такой легкостью, для всего находя слова.
Удивительная честность с собственным дневником.
Я же и в собственных мыслях, до глупости, скрытна.
А когда слушаю аудио формат книги, чувствую себя абстрагировано. Слушаю чужой голос, не принадлежащий Кафке, тем более мне.
Это помогает не тонуть в личном.
Слушая дневники, непременно задумываешься о смерти. На ум приходит в фарш избитая мысль о том, что мы не вечны. А живем так, словно смерти не существует.
Знал ли Кафка наверняка, что умрет так скоро, когда отдавал себя на волю метаний в собственной пустоте? Разрываясь меж ненавистной службой и любовью к литературе, при этом не способный написать и строчки месяцами… Мог ли он все изменить единым устремлением души и мысли, если бы знал, что скоро умрет?
Мне хочется ответить - да! конечно! - но я сама себе не верю. Я ведь не о Кафке задаю этот вопрос, но о себе.
Изменила бы в этом жалком существовании хоть что-то, если бы знала, что умру в течении нескольких лет?
Апатия во мне, отвечает: а зачем? все равно умрешь… какая разница - будет больше или меньше сделано, если тебя в этом не будет. Лишь след. Безразличный тебе след.
Кто-то в моей голове раздраженно закатывает глаза отвечая:
"Ты не веришь в смерть. Как и все живые"
Но и Кафка, даже когда чувствовал собственную гибель, не заставил себя дописать то, что начал.